Хиромантия [Хиромантия — гадание по
линиям на ладонях рук.], которую, как известно тебе, любил этот необыкновенный человек, похищала также немало времени из жизни столько деятельной, которая бы могла быть столько полезною для его отечества, если бы своекорыстные расчеты одного короля и мщение другого не отняли его у нашей бедной Лифляндии.
Неточные совпадения
Втроем вышли
на крыльцо, в приятный лунный холод, луна богато освещала бархатный блеск жирной грязи, тусклое стекло многочисленных луж,
линию кирпичных домов в два этажа, пестро раскрашенную церковь. Денисов сжал руку Самгина широкой, мягкой и горячей
ладонью и спросил...
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по балконам и железной лестнице, которая изломанной
линией поднималась
на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую
ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом с инкрустацией перламутром, буфет похож
на соединение пяти гробов.
С этого места открывалось пространство, которому, казалось, конца не было: деревни, находившиеся верстах в двадцати за Окою, виднелись как
на ладони; за ними синели сосновые леса, кой-где перерезанные снежными, блистающими
линиями.
И он показывал четвертую страницу письма,
на которой неумелыми, дрожащими
линиями был обведен контур растопыренной детской руки и посередине, как раз
на ладони, было написано: «Тосик руку приложил». Перед тем как приложить руку, Тосик, по-видимому, был занят каким-нибудь делом, связанным с употреблением воды и грязи, так как
на тех местах, что приходились против выпуклостей
ладони и пальцев, бумага сохраняла явственные следы пятен.
Волынской усмехнулся, посмотрел
на Зуду, слегка покачавшего головой, и протянул
ладонь своей руки. Цыганка схватила ее, долго рассматривала
на ней
линии, долго над ней думала, наконец произнесла таинственным голосом...
Не скажу, чтобы я был под пулями и в
линии огня, но грохот орудий и свист, или, лучше сказать, пение пуль — современные пули не свищут, а поют — слышалось около меня совсем близко, и боевая картина была передо мной как
на ладони.